Главная СобытияНовостиЕлена Альшанская рассказала о проблеме закрытости учреждений и о реформе детских домов

Елена Альшанская рассказала о проблеме закрытости учреждений и о реформе детских домов

21.06.2019
Президент БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская приняла участие в III Форуме социальных инноваций регионов (19-21 июня 2019, Москва). Ее выступление было посвящено проблеме закрытости детских социальных учреждений. На самом ли деле они закрыты от общества, а общество - от них, и нужно ли это менять?

Публикуем расшифровку выступления.

- Действительно, есть закрытые учреждения, это спецшколы и колонии для детей, совершивших правонарушение. Никаких других закрытых учреждений у нас в стране не существует. Детский дом и дом ребенка - это открытые учреждения. Но закрытость действительно существует как некий не юридический, а реальный жизненный факт. Так сложилось. Конечно, это наследие и советской системы, и не только советской. Во всех странах система была похожей, тут мы совершенно не уникальны. Первые детские дома Петр Первый привез из-за рубежа (тогда они, конечно, детскими домами не назывались), и мы интегрировали зарубежный опыт.

Возвращаясь к закрытости… Мы ее часто видим, когда в учреждении устанавливают время для посещения родителей. В организациях для детей-сирот (а это не только детские дома, существует 13 типов учреждений, куда может попасть ребенок) треть детей - это дети по заявлению родителей. Их не забирало государство, родители их временно разместили там сами. Это миф, что в детских домах находятся дети, у которых нет семьи. Только от 10 до 14 процентов - это действительно дети-сироты, те дети, у которых родители умерли или отказались от них при рождении. Остальные имеют родителей, которые в этот момент не выполняют свои родительские обязанности, но зачастую хотят своих детей навещать. И очень часто в учреждениях для детей-сирот висит график посещения - не посторонними, а родителями. Например, с 13-ти до 15-ти в будни. Что это означает для родителя? Что он никогда не сможет навестить своего ребенка, потому что он работает. Это все внутренние правила учреждения. Нет никакого регламента, который ограничивает посещение родителями их собственных детей. Это огромная проблема, которая приводит к тому, что родитель ребенка не заберет - у них не возникает отношений. И, кроме того, без детей-то жить легче. Когда ребенка, например, изымают, родитель оказывается один, ему закрывают возможность видеться с ребенком, он начинает строить свою жизнь, и в какой-то момент он понимает, что так ему жить легче. Мотивация забрать ребенка снижается с каждым таким днем, когда родитель не пришел к ребенку из-за того, что ему ограничили время посещения. А вечером прийти нельзя и выходные тоже.

Есть еще одна чудовищная история про исключенность этих учреждений из нашего общего социального мира. Мы с вами сюда пришли, например, из дома, потому что нам захотелось прийти на форум. Потом мы пойдем и погуляем по ВДНХ - не потому, что нас кто-то вывел за ручку раз в месяц, а потому что нам захотелось погулять. Мы вернемся домой, мы можем в любое время выйти в магазин и пойти с друзьями в кино. Это наша обычная жизнь, мы так живем. А есть дети, которые из этой обычной жизни выключены, и у этого нет объективных причин. Окей, есть закрытые спецшколы для детей, которые совершили серьезное правонарушение. Есть дети с тяжелым заболеванием, с таким, с которым они не могут проживать дома. Они находятся в больнице, и в этом есть некая объективность. Но что такого совершил и чем таким болеет ребенок, который потерял семью, что его нужно закрывать в учреждении, полностью выключив из всего мира, в котором он жил? 

Когда ребенок попадает в детдом, он теряет не только маму и папу. Допустим, мама начала пить. Мы ее наказали уже тем, что отобрали у нее ребенка, но мы наказали в первую очередь самого ребенка. Вся его жизнь схлопнулась, он больше ни с кем из своих друзей не общается. Он больше не ходит в ту школу, в которую ходил, потому что обычно его увозят в то учреждение, в которое он подходит по типу. Мы пытаемся это изменить, но по факту он может оказаться далеко от того места, где он жил. Ни друзей, ни школы, ни кружков, куда он ходил - закрывается вся его жизненная история. Он начинает жить в мире, выключенном из социальных отношений. Это другой мир. Что происходит с ребенком от нуля до восемнадцати? Это время, когда мы адаптируемся к социальному миру, учимся жить по законам этого мира. Если жить в другом мире, мы научимся жить по его законам. Мы научимся жить в закрытой среде, где за нас принимают все решения, где мы не можем сделать никакого выбора, где у нас не растет самостоятельность. В нормальной жизни чем мы старше, тем больше наша самостоятельность: сначала ребенок может пойти один в магазин, потом переночевать у друга. У ребенка из детского дома самостоятельность не растет. Растет его способность пассивно слушаться взрослых, идти куда отправили, дружно всемером ходить на горшок, - вещи, которы дезадаптивны для нашего социума. Когда он выходит из детдома, мы удивляемся и говорим: «это мама, это гены». Никаких «мам» и «генов» здесь нет. Ребенок 18 лет жил в другой среде, он к ней адаптировался, а в этом мире он жить не умеет, он с ним не знаком. И в 18 лет довольно поздно с нуля адаптироваться к социальным условиям и отношениям.

У ребенка нет опыта отношений с разными людьми. Мы же не будем одинаково относиться к нашей крестной и к продавцу в магазине или к человеку, который идет по улице. А когда ребенок живет в этой псевдозакрытой среде, у него нет границ. И когда посторонний человек приезжает к ребенку на один раз, обнимает этого ребенка, дарит подарки, а ему говорят, что это нормально… Ребенок учится таким вещам, которым он не должен учиться. Ни один незнакомый дядя не должен иметь права обнять ребенка. Когда ребенок выходит из детского дома с пониманием, что любой незнакомый дядя за подарок может его обнять, подумайте, чем это может закончиться.

Сейчас законодательсво изменяется. Несколько лет назад вступило в силу постановление 481, которое начинает менять эту систему, оно делает ее более открытой. Оно требует от учреждений, чтобы ребенка размещали рядом с местом его проживания, а не где угодно, чтобы сохраняли школу, в которую он ходил, чтобы его могли навещать не только родители, но и знакомые. Постановление вступило в силу, но оно с трудом принимается системой. Есть новые поправки к нему, которые  готовит Министерство просвещения. Они делают систему еще более включенной в мир. Ребенок должен учиться только во внешней школе, он, как и все, должен ходить во внешнюю поликлинику и в кружки. Мы не должны выстраивать искусственную закрытую среду, потому что этим мы калечим ребенка, лишаем его шанса на адаптацию.

Наша задача - поддержать эти поправки, потому что есть огромное сопротивление системы. Учреждения все разные, они не очень готовы меняться. Ключевое во внесенных поправках - это то, что нет больше никаких 13 типов учреждений. Именно из-за этого ребенка дергали и отправляли далеко от дома, за тысячу километров. А есть любое место рядом с домом, и оно принимает этого ребенка вместе с его братьями и сестрами разного возраста и разных групп здоровья и работает над возвращением его домой или над его семейным устройством. Если эти поправки примут, мы будем жить в другой системе координат. К тому моменту, когда ребенок выйдет из детдома, у него будут друзья, дружественные семьи, круг знакомых вне детского дома, который будет защищающей прослойкой и дающей ощущение принятия. А если ребенок вышел, никого не зная, он всем чужой, он у всех будет вызывать чувство тревоги и страха.

Посмотреть запись трансляции можно здесь.
Поделиться
Все события
все новости
все семинары
все истории