Главная СобытияНовостиЕлена Альшанская о ПНИ в Некрасовке: надо прекратить строить эти "человекоотстойники"

Елена Альшанская о ПНИ в Некрасовке: надо прекратить строить эти "человекоотстойники"

03.09.2019 19:40:00
Руководитель фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" Елена Альшанская — о том, каких возможностей нет у людей в ПНИ.

- В июне было заседание СПЧ, я принимала в нем участие. Одной из тем заседания было строительство огромных ПНИ, куда вместе селят сотни людей с психическими и интеллектуальными нарушениями. Очевидно, что это не тот формат, в котором можно им помочь. В рекомендациях СПЧ говорится, что необходимо строить учреждения не больше чем на 50 человек. Но и на 50 - это огромные учреждения, разумнее было бы организовать проживание людей в обычных домах коттеджного типа или в квартирах. 
 
Есть большое заблуждение, что ПНИ - это психиатрическая больница, где лечатся люди в остром психическом состоянии. Это совершенно не так. ПНИ - это социальное учреждение, это не больница, а дом. И если у его жителя случится обострение состояния, он так же, как и все остальные люди, поедет в больницу. То есть там живут люди с разными нарушениями развития психики и интеллекта, но совсем не больные в остром состоянии.

Это дом для людей с очень разными заболеваниями - от очень легких до очень тяжелых. Например, легкая умственная отсталость у ребенка с синдромом Дауна. Это могут быть дети, выросшие в детских домах, у которых стоит диагноз умственная отсталость, но не факт, что вообще эта отсталость есть, есть задержка развития, потому что с ними не занимались. Многие из них после детского дома попадают в ПНИ. Или у человека когда-то началась шизофрения: был приступ, родственники выписали его из квартиры и устроили его в ПНИ. Человек уже много лет в ремиссии, он ничем не отличается от нас с вами, только у него нет дома. Ему некуда выйти. Есть и люди с тяжелыми нарушениями, например, с тяжелой умственной отсталостью. Очень разные, с очень разными потребностями в реабилитации и помощи, разными способностями жить в мире самостоятельно - но все собранные в одно место.  

Создавая такую среду, в которой невозможна никакая реабилитация, мы ухудшаем состояние их всех. При таком проживании им становится хуже. Они абсолютно десоциализируются. Они отвыкают жить в мире, с людьми, в нормальных условиях.

Представьте себе, что вы с сегодняшнего дня на всю оставшуюся жизнь получаете койко-место рядом с восемью  такими же койками. У вас есть тумбочка с дверками и полочка в общем шкафу в коридоре. Это все, что у вас теперь есть - на всю жизнь. 

Вы не можете сказать: "мне здесь надоело, я хочу уйти". У вас нет такой возможности. Выходить вы можете только с разрешения руководства. На входе сидит охрана. Вы там оказываетесь, по сути, заключенным. Почему? Что вы совершили такого, что вас нужно держать в заключении? (Кстати, люди с психиатрическим диагнозом, совершившие преступление и направленные на принудительное лечение, содержатся отдельно).

ПНИ строились на отшибе не потому, что люди, которые там живут - опасны. А потому, что не было ни понимания, ни практик реабилитации и социализации, задача была и правда подальше отселить. Это не помощь, а социальная изоляция. Надо прекратить стоить в лесах, удаленно от цивилизации эти "человекоотстойники", формат огромных интернатов в сельской глуши - это именно они. Надо признать факт, что там очень разные люди с разными потребностями, исходя из их индивидуальных ситуаций надо вкладываться в разные формы поддержки людей с психическими и интеллектуальными нарушениями. Кому-то нужно оттуда выходить и жить самостоятельной жизнью, в своей квартире. Для кого-то это невозможно. Для таких людей должно быть организовано групповое или сопровождаемое проживание. Эти форматы  развиваются во всем мире. 

Должны быть форматы проживания, которые учитывают состояние человека, его способность к социализации, его потребность в уходе и сопровождении, постоянном или временном.

Например, квартира, в которой живут несколько человек. Им помогает персонал, настроенный на то, чтобы люди, которые могут включаться в социальную жизнь, делали это в меру своих возможностей. И эти люди должны жить в социуме. Если мы 400 человек запихиваем на опушку леса, то это значит, что мы не хотим, чтобы эти люди жили вместе с нами. Когда эти ПНИ только строились, не было представления о том, как помогать людям с психическими и интеллектуальными проблемами. Не было ни технологий, ни понимания. Проще было их изолировать. Сегодня это - полнейший позор. Тем более руками государства на государственные средства. Такие проекты не имеют права на существование. На эти же миллиарды денег можно разработать разные форматы поддержки людей, не выдирая их из хотя бы привычной географии, и малые групповые дома, и индивидуальное сопровождаемое проживание, и помощь семьям родственников, которые при должной поддержке вполне бы справились с проживанием своего родственника.

Координатор проекта "Быть рядом" Мария Рыльникова:

- СМИ сообщали о бюджете в 50 миллиардов на реконструкцию и строительство ПНИ. Значит, Некрасовка - это первая ласточка, будут и еще, несмотря на разговоры о реформе этих учреждений. Это в очередной раз говорит о неготовности государства заботиться о своих гражданах, потому что в условиях коллективного проживания невозможно удовлетворение индивидуальных потребностей людей. Хорошее качество жизни такое учреждение обеспечить не может. 400 человек - это общий режим и четкие правила проживания, не предполагающие индивидуального подхода и персонального внимания к каждому. За годы с момента окончания Великой отечественной войны в нашем сознании и в государстве ничего не изменилось - как высылали на Валаам инвалидов, которые не соответствовали образу героя-победителя, так это и продолжается. Увы, мы не сильно продвинулись за это время.
Поделиться
Все события
все новости
все семинары
все истории