Фото: портал Москва 24/Антон Великжанин
История мамы Раи
Я родилась в 1966 году в Туркмении. Все детство провела в детском доме. О маме знаю только то, что она рано умерла, а вот папу я помню, но за мной он совсем не ухаживал, иногда только забирал меня из детдома домой, очень редко. У него было две жены: моя мать и мачеха, от которой у отца тоже были дети. Потом умер и отец, и я осталась совсем одна в детском доме.
В 1983 году за нами приехали из подмосковного города Раменское и забрали на учебу 10 человек, включая меня. Там я выучилась на технолога по текстилю, жила в комнате в общежитии, а потом устроилась на работу по специальности. Но через некоторое время фабрику закрыли из-за отсутствия хлопка. Тогда я решила поехать обратно в Туркмению, это был 1999 год. Хотела провести там какое-то время, а в итоге вышла замуж, через пару лет родился Тимур.
После распада СССР Рая получила российское гражданство, но решила уехать на родину. Через несколько лет после рождения сына она разошлась с мужем и с российским паспортом оказалась на родине иностранкой.С русским гражданством и российской пропиской я оказалась чужой на территории Туркменистана, нас с Тимуром депортировали по месту прописки в Раменское. В России тоже возникли какие-то сложности с документами: нам уже не смогли предоставить комнату по прописке, фактически я осталась на улице с шестилетним Тимуром.
Какое-то время пришлось жить у одноклассника, но он пил, к нему постоянно приходили друзья, драки были, пришлось переселиться в другое место. Тогда я сняла комнату в общежитии и пошла работать дворником. Еще через какое-то время устроилась на пищевой завод по производству продуктов быстрого питания, работала там контролером-упаковщиком. Но скоро мне стало плохо, пришлось уволиться, меня положили в больницу.
В больнице у Раи были диагностированы серьезные ментальные нарушения – сказались стресс и тяжелые условия работы.
Тимура пришлось временно отдать в приют, потому что друзей не было, некому было его оставить. Как плохо мне было, я не знала, что делать, но решила вернуть сына сразу, как появится возможность.
Фото: портал Москва 24/Антон Великжанин
История сына Тимура
Когда меня привели в приют, я думал, что мне там будет хорошо и удобно, что люди будут понимать. Но все оказалось наоборот: некоторые надо мной издевались, а мне сложно было им ответить, ведь у меня заикание. Если кто-то задает вопросы, я мотаю головой или говорю "да-нет", дальше стараюсь молчать. Поняв, в какой коллектив я попал, я обиделся на маму.
На тот момент я не понимал, что мама отдала меня в приют, чтобы мне было лучше, ведь у нее не было возможности заботиться обо мне. Оказавшись там, я думал, что она желает мне зла.Тем не менее каждые выходные мама меня навещала, такие визиты все же были в радость: я видел, что она меня помнит. Периодически я спрашивал у завуча и директора, скоро ли меня заберут? Они говорили, что нет, что решается вопрос насчет детского дома.
В итоге я сменил шесть или семь приютов. Помню, в последнем (это было в Сергиевом Посаде) я всегда сидел и ждал у забора-решетки: каждый раз за кем-то приезжали, а за мной – нет. Но в один день это случилось, до сих помню, как был безумно счастлив. Думал, волонтер Лена приехала в очередной раз навестить, а она сказала, что я еду домой, буду свободен и хорошо есть. Кормили ведь нас в приюте плохо, какой-то безвкусной смесью. И сладкого давали мало – наверное, экономили.
Я стал понимать, что с мамой что-то происходит, когда сначала ее забрали на месяц, потом – на три, а потом – на год. С осознанием этого пришло и прощение, я вновь начал любить маму.
Папу я никогда не видел. Раньше хотел увидеть, а теперь нет. Хотя у мамы всегда спрашивал, кто я, откуда, она долго молчала, потом я сам нашел дома документы. Увидел ее девичью фамилию и узнал, что она рассталась с отцом. Раньше мама это скрывала, и, когда я был маленьким, говорила, что папа остался в Туркмении и не может приехать, потому что пригласительный и виза дорого стоят. Когда уже повзрослел, она мне всю правду рассказала.
Фото: портал Москва 24/Антон Великжанин
Жизнь в общежитии
К ситуации больной мамы и несовершеннолетнего сына подключились органы опеки и благотворительный фонд. Рае отдали сына под обещание, что она будет работать и сможет его прокормить, иначе грозились навсегда забрать его в детский дом.
Соблюдая обещание, Рая опять устроилась на пищевой завод, но через какое-то время ей вновь стало плохо. Денег не было, временно жили у волонтера, потом переехали в комнату в общежитии в Раменском. Плату за месяц аренды внесла врач Тимура из своих денег, пожалела семью. Там оформили прописку, благодаря которой мальчик смог пойти в школу-интернат. С этого момента он уже сам стал навещать маму в больнице.
В этой комнате Рая с Тимуром живут уже почти 12 лет, с 2007 года. Сын взял на себя заботу о маме: следит за состоянием ее здоровья и постоянно находится на связи со специалистами и сотрудниками фонда, рассказывает о ее самочувствии. Также он контролирует регулярность необходимых уколов, которые два раза в неделю ставит соседка, вызывает скорую при необходимости.
Помимо этого, Тимур ежедневно сопровождает маму на прогулках и активно помогает по дому: пылесосит, готовит, моет посуду. Особенно ему нравится кухня – парень вообще планирует поступить в техникум на повара. Сам уже готовит для мамы вторые блюда и пироги, пока только с печалью признается, что не научился делать супы. Но уже отточил рецепт своего фирменного блюда – картошки фри. Готовит с нуля: это полный цикл, три часа, – от нарезки сырых клубней до профессиональной заморозки и окунания в горячее масло.
Еще я хочу приготовить огромный свадебный торт в несколько этажей. И вообще хочу готовить для детей.
С продуктами, как и с оплатой комнаты в общежитии, семье сегодня помогает благотворительный фонд. Но уже совсем скоро, 3 марта, Тимуру исполняется 18 лет, и у фонда больше не будет возможности им помогать. Несмотря на тяжелое состояние здоровья, Рая продолжает искать работу, но, к сожалению (она сейчас инвалид второй группы) это практически невозможно. Последний раз она отработала на заводе четыре месяца, ежедневно по 12 часов, после чего очень истощилась и даже физически не могла стоять на месте.
Фото: портал Москва 24/Антон Великжанин
Сегодня Рая получает пенсию по инвалидности в размере семи тысяч рублей. Тимур тоже старается помогать, подрабатывает раздачей листовок, но денег еле хватает на текущие затраты. Расходы на оплату квартиры в размере 11 тысяч и питание они не тянут. Мама с тревогой смотрит на приближающееся совершеннолетие сына:
Я не знаю, что делать и как дальше жить. Кто нам будет помогать, пока Тимур не работает, я не знаю.Тимур хочет поскорее пройти обучение в техникуме и начать работать, чтобы финансово помогать маме. Хотя до этого момента предстоит еще многое пройти, и, конечно, в первое время зарплаты не будет хватать на то, чтобы обеспечивать семью продуктами и оплачивать маме лечение.
Тем не менее, несмотря на всю сложность ситуации, парень с оптимизмом смотрит в будущее. Планирует жениться в тридцать лет, а если не получится найти невесту, или Бог не даст детей, готов взять их из детского дома.
Но это еще не скоро, а сейчас самое главное в его жизни – мама. Сын бережно держит ее за руку и реагирует на каждый ее неровный вздох. На холодильнике висит напоминание о приеме лекарств, а в мыслях – слова мамы о том, что он "пересолил гренки на обед". В следующий раз юный повар постарается лучше. На предстоящее 18-летие Тимур мечтает только о крыше над головой, а дальше готов действовать сам: "Главное, чтобы было, где жить, а остальное приложится".
Наталья Лоскутникова,
источник: Москва-24
Мы собираем 700 тысяч рублей на комнату для Рано и Тимура, чтобы им было где жить. Вы можете сделать пожертвование на сайте фонда, в назначении платежа указав: для Рано и Тимура из Раменского. Подробнее о семье можно прочитать здесь.
Проект реализуется при поддержке благотворительного фонда "Абсолют-помощь"
